в древности, разделив землю [между людьми][1309], их селили на ней, разделив пахотную землю на участки[1310], их предоставляли им в обработку. По этой причине у [лиц любого] занятия не было земли, которая бы не кормила [людей], в государстве не было простолюдинов, которые не работали бы на земле[1311]. Ныне «начальник столичного уезда»[1312] учредил много парков, где разводят птиц и зверей, государевых полей[1313], прудов и озер[1314]; дом государя по названию монополизирует арендную плату[1315], а [на деле] прибыли переходят к могущественным [частным] домам. [Три столичных округа под началом] трех помощников[1316] примыкают к горам Нань и Реке (Хэ)[1317]. «Территория [тут] тесная, а люди многочисленны», «[живущие в Поднебесной по] четырем сторонам [столичной области] одновременно прибывают сюда»[1318], а [местное] необработанное и обмолоченное зерно и свежие овощи[1319] не могут обеспечить их [нужд. Поскольку] государевы поля сдаются в аренду по кругу[1320], [там] не выращиваются шелковицы и вязы, овощи и фрукты, [производительная] сила земли не используется до конца[1321]. Я, глупец[1322], считаю, что если это не парки, где разводят птиц и зверей, [государевы водосборные] пруды [для орошения с защитным валом на берегу] и огороженные заповедники, которые учредил покойный божественный властитель[1323], [землю] стоило бы отдать назад простолюдинам: «начальник столичного уезда» должен собирать только налоги с доходов от земли[1324] — и все. У арендной платы и [земельного] налога разные названия, но суть их одна. Ведь если поступить таким образом, то все силы простолюдинов будут тратиться на южных полях, все силы простолюдинок будут тратиться на [обработку] волокон конопли[1325]. Если поля будут распаханы, волокна конопли будут обработаны, то и высший и низшие будут иметь [одежду и пищу] в изобилии; что же [тогда] будут за «тяжелое положение и нужда»[1326]?».

Сановник хранил молчание и смотрел на канцлера[1327] и императорского секретаря.

Глава 14

Обесценить то, что ценится высоко

Императорский секретарь выступил вперед и сказал:

«В старину «Тай-гун был пожалован леном в Инцю»[1328] и, распахав невозделанные земли, поросшие травами и сорняками, поселился там. «Земля [здесь] тощая, люди немногочисленны»; тогда он открыл дорогу второстепенному [занятию с его] выгодами, «довел до совершенства [профессиональное] уменье» в «работе женщин»[1329]. По этой причине соседние государства вошли в сношения с [владением] Ци, богатства которого накапливались, добро преумножалось[1330] и которое из поколения в поколение было сильным государством. Когда Гуань Чжун стал канцлером князя (гун) Хуаня, то принял наследие прежнего государя, производил изменения в том, что [народ] ценил высоко и что — низко, на юге заставил подчиниться сильное [государство] Чу и сделал [своего повелителя] гегемоном над удельными правителями[1331]. Ныне, когда достопочтенный господин сановник[1332] осуществляет методы Тай-гуна, [князя] Хуаня и Гуань [Чжуна], объединил [в одних руках] соль и железо, пустил в обращение богатства гор и рек, то производится тьма товаров. По этой причине средства для расходов «начальника столичного уезда» богаты и обильны[1333], народ не находится в тяжелом положении и нужде; это идет на пользу и основному, и второстепенному [занятиям]; и высший, и низшие обеспечены. Это достигнуто [финансовыми] расчетами и подсчетами, а не только занятием земледелием — пахотой и шелководством».

Знаток писаний сказал:

«Нормы поведения и долг — основание государства, а [жажда] могущества и выгоды — порок правления. Кун-цзы сказал: «В состоянии ли он водворить порядок в государстве при помощи норм поведения и уступчивости? Что у него будут [тогда] за [трудности]?»[1334]. И Инь и Тай-гун добились процветания своих государей, опираясь [всего-навсего на территорию в] «сто ли» [в длину и в ширину][1335]; а Гуань Чжун «безраздельно» [пользовался доверием] князя (гун) Хуаня, но оказался не в состоянии достигнуть [для него положения] царя", опираясь на [государство] Ци, [способное выставить] тысячу боевых колесниц, запряженных четверками лошадей[1336], ибо то, на чем он сосредоточил усилия, было неправильно. Поэтому его заслуги и славное имя пошли прахом, а [попытка осуществить] его путь не увенчалась успехом. В это время никто из удельных правителей не в состоянии был использовать внутреннюю духовную силу, а [все] соперничали друг с другом в том, у кого больше [сулящих почести] заслуг и прибылей[1337], поэтому стремились превзойти друг друга могуществом. Ныне Поднебесная объединена в одну семью[1338], почему же вы хотите распространить второстепенное [занятие с его] выгодами, почему же вы хотите распространить [предметы роскоши, изготовление которых требует] необыкновенного уменья? Достопочтенный господин сановник, «считая в уме», обдумывал [обеспечение] средств государства для расходов, продумывал [извлечение] всевозможных доходов[1339], добавил [к прежним методам] монополию на [приготовление и продажу] опьяняющих напитков; [Дунго] Сянь-ян и Кун Цзинь добавили к этому [казенные учреждения, ведающие] солью и железом[1340]; такие, как Цзян Чун и Ян Кэ[1341], присовокупили[1342] к этому свои острые, как кончик копья, [языки: когда они] «обсуждали дела, касающиеся второстепенного [занятия с его] выгодами, то [делали это так подробно и полно, что, казалось, в состоянии были] расщепить [даже вновь выросший] осенью [тонюсенький] волосок»[1343], можно сказать[1344], что не пропускали ничего. [Значит], не только Гуань Чжун «учредил девять сокровищниц»[1345], «монополизировал [прибыли от промыслов по освоению богатств] гор и моря»[1346]. Однако [средства] государства и [правящего] дома уменьшились и оскудели, [в жилищах за] внутренними и внешними городскими стенами пусто. Поэтому, если не чтить человеколюбия и справедливости, нечем духовно преобразить народ; если не усердствовать в основном [занятии] — земледелии, нечем сделать государство богатым».

Императорский секретарь сказал:

«Когда в воде есть выдры, то рыбы в пруду беспокоятся[1347]; когда в государстве есть сильные противники [добра], то равный между собой простой люд исчезает. Поэтому под [сенью] густого леса[1348] не бывает роскошной травы, между большими глыбами земли не бывает хороших всходов[1349]. Ведь только если путь устроения государства состоит в том, чтобы «очистить грязь [пороков]»[1350] и истребить могущественных людей, то сто кланов будут уравнены и каждый станет считать покойной [жизнь под собственной] крышей. Военный начальник — справедливый [судья] Чжан [Тан] «обсуждал и устанавливал статуты и [издавал] указы»[1351], сделал ясными законы, чтобы [при помощи стандарта] исправить Поднебесную, как выпрямляют [дерево по линии,